Неточные совпадения
Ушли и они. Хрустел
песок. В комнате Варавки четко и быстро щелкали косточки счет.
Красный огонь на лодке горел далеко, у мельничной плотины. Клим, сидя на ступени террасы, смотрел, как в темноте исчезает белая фигура девушки, и убеждал себя...
Солнце закатывалось такое
красное, небо было такое холодное, и острый ветер, точь-в-точь как сегодня, подымал
песок.
Конфекты были — тертый горошек с сахарным
песком, опять морковь, кажется, да еще что-то в этом роде, потом разные подобия рыбы, яблока и т. п., все из
красного и белого риса.
Вот другая группа: кандальные каторжные в шапках и без шапок, звеня цепями, тащат тяжелую тачку с
песком, сзади к тачке цепляются мальчишки, по сторонам плетутся конвойные с потными
красными лицами и с ружьями на плечах.
Кипит больной, усталый ум,
Бессонный до утра,
Тоскует сердце. Смена дум
Мучительно быстра:
Княгиня видит то друзей,
То мрачную тюрьму,
И тут же думается ей —
Бог знает почему, —
Что небо звездное —
пескомПосыпанный листок,
А месяц —
красным сургучом
Оттиснутый кружок…
Только под доменной печью, где нарочно для него был сделан выпуск, он долго и внимательно следил за выплывавшей из отверстия печи огненной массой расплавленного чугуна, которая
красными ручейками расходилась по чугунным и вырытым в
песке формам, время от времени, когда на пути попадалось сырое место или какая-нибудь щепочка, вскидывая кверху сноп ослепительно ярких искр.
На волне качается лодка рыбака, похожая на краюху хлеба; вот на берегу явилась деревенька, куча мальчишек полощется в реке, по желтой ленте
песка идет мужик в
красной рубахе.
Неподалёку от Кожемякина, на
песке, прикрытый дерюгой, лежал вверх лицом Тиунов,
красная впадина на месте правого глаза смотрела прямо в небо, левый был плотно и сердито прикрыт бровью, капли пота, как слёзы, обливали напряжённое лицо, он жевал губами, точно и во сне всё говорил.
Серые большие глаза смотрели с такой милой серьезностью, на спине трепалась целая волна слегка вившихся русых шелковистых волос, концы
красной ленты развевались по воздуху, широкополая соломенная шляпа валялась на
песке…
Благополучно сгрузили с барки на берег
красное тупое чудовище, похожее на безголового быка; опутали его верёвками и, ухая, рыча, дружно повезли на катках по доскам, положенным на
песок; котёл покачивался, двигаясь вперёд, и Никите казалось, что круглая, глупая пасть котла развёрзлась удивлённо пред весёлой силою людей. Отец, хмельной, тоже помогал тащить котёл, напряжённо покрикивая...
Там, на мысу, на золотой парче
песка масляно светится щепа и стружка,
краснеет кирпич, среди примятых кустов тальника вытянулась длинная, мясного цвета фабрика, похожая на гроб без крышки.
Они привозили из Африки слоновую кость, обезьян, павлинов и антилоп; богато украшенные колесницы из Египта, живых тигров и львов, а также звериные шкуры и меха из Месопотамии, белоснежных коней из Кувы, парваимский золотой
песок на шестьсот шестьдесят талантов в год,
красное, черное и сандаловое дерево из страны Офир, пестрые ассурские и калахские ковры с удивительными рисунками — дружественные дары царя Тиглат-Пилеазара, художественную мозаику из Ниневии, Нимруда и Саргона; чудные узорчатые ткани из Хатуара; златокованые кубки из Тира; из Сидона — цветные стекла, а из Пунта, близ Баб-эль-Мандеба, те редкие благовония — нард, алоэ, трость, киннамон, шафран, амбру, мускус, стакти, халван, смирну и ладан, из-за обладания которыми египетские фараоны предпринимали не раз кровавые войны.
Скоро дождь и брызги волн смыли
красное пятно на том месте, где лежал Челкаш, смыли следы Челкаша и следы молодого парня на прибрежном
песке… И на пустынном берегу моря не осталось ничего в воспоминание о маленькой драме, разыгравшейся между двумя людьми.
Летними вечерами заречные собирались под ветлы, на берег Путаницы, против городского бульвара, и, лежа или сидя на
песке, завистливо смотрели вверх: на
красном небе четко вырезаны синеватые главы церквей, серая, точно из свинца литая, каланча, с темной фигурой пожарного на ней, розовая, в лучах заката, башня на крыше Фогелева дома.
И темная, неподвижная, молчаливая зелень пальм, и ярко-желтый
песок на аллеях, и ярко-зеленые скамьи, и блеск ревущих солдатских труб, и
красные лампасы генерала — все это надоедает в десять минут.
Два конюха с утра толкли в ступах: один — синьку, другой —
красный кирпич. Когда же манеж был тщательно посыпан золотым волжским
песком, Момино собственноручно вывел на нем от центра к барьеру синие стройные стрелки и переплел их
красными красивыми арабесками. У самого Чинизелли в Петербурге не бывало такого прекрасного узорчатого паркета.
Ночь продолжала тихо ползти над Леной. Взошла луна,
красная, как кровь, и опять закатилась за вершину близкой горы. Северная Медведица спустилась низко, все растягиваясь и вырастая… Потом мутное облако поглотило редкие звезды, а наша лодка все плыла… Я как-то не заметил, как мы еще раз перерезали реку, и спохватился только, когда лодка зашуршала килем по
песку.
Трепещется на
песке что-то
красное; серые облака от него вверх бегут; а жарко таково, что он сразу разомлел.
— Кажись, ничего особенного, — отвечал Самоквасов… — Останный караван с железом пришел, выгружают теперь на
Пески. С
красным товаром, надо полагать, чуть ли не покончили.
Бежит, стрелой летит пароход. Берега то и дело меняются. Вот они крытые густой изумрудной зеленью, вот они обнаженные давними оползнями, разукрашенные белыми, зеленоватыми, бурыми и ясно-красными лентами опоки. Впереди желтеют
пески левого берега и
пески отмелей; видится, будто бы водный путь прегражден, будто не будет выхода ни направо, ни нáлево. Но вот выдвинулся крутой мыс, снизу доверху облепленный деревянными домиками, а под ним широкая, синеводная Сура, славная своими жирными, янтарными стерлядями.
Вокруг барака закипела работа. Солдаты мели улицу перед зданием, посыпали ее
песком, у подъезда водружали шест с флагами
красного креста и национальным. Смотритель находился здесь, он был теперь деятелен, энергичен и отлично знал, где что достать.
Когда он сманивал меня, выводил меня из ума, он называл своим
красным солнышком, звездою незакатною — такие речи приговаривал: «В ту пору мила друга забуду, когда подломятся мои скоры ноги, опустятся молодецкие руки, засыплют мои глаза
песками, закроют белу грудь досками».
Одним словом, отрядила барыня солдата перед крыльцом дорожки полоть,
песком посыпать. Как ни артачился, евонное ли, бариново, дело в воскресный день белые ручки о лопух зеленить, никаких резонов не принимает. Как в приказе: отдано — баста. Слуги все в город за вяземскими пряниками усланы. Илья-холуй на полу сидит, медь-серебро
красной помадой чистит. Полез было солдат в буфет, травнику хватить, чтобы сердце утишить. Ан буфет на запоре, а ключи у барыни на крутом боку гремят. Сунься-ка.
Их основания утонули в темно-красной глине, а верхи их присыпаны
песком и в щепы распавшимся камнем.
Мертвеца положили на телегу, поверх накопанного им золотистого
песку, прикрыли рогожей и тихим шагом повезли в Знаменское по корчеватой лесной дороге; позади враздробь тихо шли мужики, рассыпавшись между деревьями, и рубахи их под солнечными пятнами вспыхивали
красным огнем. И когда проезжали мимо двухэтажного дома Ивана Порфирыча, псаломщик предложил поставить покойника к нему...